Имеется в виду - в конечном счёте, при последовательном развитии.
Жизнь как удовольствие не предполагает гражданской позиции. Наивны думающие, что наличие полной свободы вызовет какой-то особенный всплеск социальной активности. Как раз наоборот - люди предпочтут жить для себя.
По сути дела, о то же самом пишет А.С. Панарин в "Философии политики", ссылаясь на J.Dumazedier, "Sociologie empirique du loisir" (P., 1974). Только у него гораздо более длинно)) Странно также, что оба автора смешивают гедонизм и культуру. Видимо, стыдно признаться, что либрализм, в конечном счёте, равен гедонизму. Это две стороны одной медали.
"Запад попытался создать модель общего социо-культурного поведения, но ограниченного исключительно рамками досуга. Социокультурная система досуга прямо провоцирует и легитимирует то, что категорически запрещено базовой системой труда и других социальных повинностей личности. Индустриальный труд представляет собой рационализированную деятельность, где свободные импровизации запрещены, обыденный опыт обесценен, а эмоциональная жизнь подвергается жесткой репрессии. Досуг, напротив, весь основан на самопроизвольности, на реабилитации импульсивных сторон человеческой психики, на культе "спонтанного". Индустриальный труд — это сфера серьезности, досуг — "это особая зона игры, самопроизвольности, раскованного воображения".
Досуг, чтобы конституироваться в своей специфичности, предполагает "феноменологическую редукцию" обыденного бытия: когда в мире для субъекта остаются только те значения, которые он воспринимает лично и непосредственно, минуя всякую искажающую социальность, ролевую и функциональную детерминацию. "Желание устранить все социальные предписания... лежит в основе всякого досуга, который представляет собой апелляцию к игре случая в противовес жесткому детерминизму профессиональной жизни".
Мало того, досуг порождает свой тип социума, альтернативный базовому. Как альтернатива авторитарной коллективности производственных и политических институтов формируются своеобразные "контргруппы" досуга. И если идентификация личности с профессиональными группами в сфере массовых профессий неуклонно ослабевает, то идентификация с группами досуга, напротив, усиливается.
Ясно, что при этом запрещается всякая соотнесенность досуга с трудом, всякая идеология его социальной утилизации.
В 60-х годах социология досуга ограничивалась противопоставлением его труду в качестве самоценного феномена. Но уже в 70-х годах господствующее направление социологии досуга придает ему значение тотального контркультурного феномена. Само понятие досуга как времени, свободного не только от профессиональных забот, но и от всех непреложных социальных обязанностей вообще, превращает его в социологическую конкретизацию феномена контркультуры. Логика досуга ведет не только к постепенному сокращению времени, уделяемого профессиональным, семейным и гражданским обязанностям, но и последовательному морально-психологическому отстранению от них. Досуг знаменуется резким ослаблением институционального давления на личность.
Сутью мутации, связанной с "цивилизацией досуга", является изменение соотношения "между предписанными обязанностями и свободным выбором, между гражданским долгом и правами личности, между требованиями коллективного блага и ценностями индивидуального блага". То противопоставление культуры и технической цивилизации, которое утверждали известные критики последней — от консервативных романтиков прошлого века до представителей Франкфуртской школы, в социологии досуга было спроектировано на реальность современного общества.
Культура досуга реабилитирует и утверждает то, что репрессирует "цивилизация труда": анимистическую, аффективную ментальность. Введенное в социологию культуры Э. Мореном понятие "человека воображающего" (противоположного рационалистскому типу личности), по мнению Дюмазедье, удивительным образом вписывается в контркультуру досуга. Вытесненные индустриальной цивилизацией способы мировосприятия — антропоморфизм, анимизм и магия возвращаются, с помощью "индустрии мечты" — кино и телевидения на досуге в качестве полноправных и престижных проявлений современной культуры.
Это — особая игровая и инфантильная субкультура порождает альтернативный мировоззренческий универсум, столь близкий мировосприятию хиппи и "новых левых". Но досуг не только благоприятствует реабилитации "репрессированных" форм чувствования и миросозерцания. Принципы его конституирования, о которых говорит Дюмазедье: свобода не только от профессиональных, но и от семейно-бытовых обязанностей, а также ослабление институционального давления на личность благоприятствуют активному формированию молодежной и женской субкультуры, элементы которых были интегрированы молодежным и феминистским движением.
Этика досуга, связанная с дистанцированием личности по отношению к семейно-бытовым ролям и обязанностям дала новый импульс женской эмансипации, отличный от тех, которые были связаны с требованиями равенства женщины в профессиональной жизни и еще укладывались в рамки "патриархальной" этики труда. Теперь же речь пошла не об интеграции женщин в мир маскулизированной производственной культуры, а о "возрастающей автономии культурной сферы общества по отношению к сферам экономики и политики".
Культурная сфера выступает как альтернативный способ самоутверждения личности, ничего общего не имеющей с такими критериями, как социальная (профессиональная) эффективность, семейная лояльность или гражданский долг. Во имя ценностей досуга против традиционных семейных ролей (Дюмазедье говорит проще — против семьи) бунтуют три прежде подавляемые социальные группы: женщины, молодежь и пенсионеры. Их внепрофессиональное время наиболее активно эксплуатировалось институтом семьи. И эволюцию современного досуга нельзя отрывать от эмансипаторского движения этих трех социально-демографических групп. "Априори анахроническая идеология семьи... мешает оценить во всем его значении освободительное движение женщин и бунт молодежи против авторитаризма семьи и идущих от нее тоталитарных общественных тенденций."
Прежде говорилось об уходе молодежи и женщин из семьи в сферу производства, теперь нужно говорить об уходе их из семьи в досуг.
Не менее существенным для контркультуры досуга является ослабление политических идентификаций личности. Наряду с уходом из семьи досуг провоцирует и "уход от партий". "Во Франции число активистов всех партий, в том числе и коммунистической, сократилось с 1948 по 1971 г. примерно наполовину (500000 против 1 млн.)". Политически значимым социо -группам досуг противопоставляет отчужденные по отношению к институтам "психо-группы" — временные спонтанные сообщества неформального типа, аккумулирующие особую антропоцентричную информацию, относящуюся к самоутверждению индивидуальности и реабилитации чувственности..."
У нас, русских, какое-то странное, мифологизированное представление о либерализме, эклектически совмещающее в себе черты самых разных эпох.
Это, кстати, по Медведеву хорошо видно. Похоже, Провидение намеренно вытолкало типичного либерала-западника на вершины власти, чтобы дать ему наломать побольше дров. И чтобы мы убедились, чем грозят для Святой Руси либеральные реформы. Кстати, с Керенским то же самое было.
Journal information