Никогда не бил ребёнка. Даже особо не повышал на него голос.
У нас была семейная традиция. Целый день я работал над текстами (в то время занимался чистым богословием, хрен бы тогда опустился до такой мелочёвки, как Русская Идея:), и ребёнок старался не мешать. Впрочем, временами забегал в кабинет со всякими вопросами. А время перед сном я посвящал целиком ему.
Мы немного общались, играли, а в постели я всегда читал ему книжку. Обычно какую-нибудь сказку, или моего любимого "Винни-Пуха". Его вообще можно перечитывать бесконечно (потом и некоторым своим девушкам читал:) Были в восторге, особенно которые без отца выросли:))) Я умею хорошо читать, с выражением)))
Потом мы обычно обсуждали прочитанное. А почему Винни-Пух сделал то-то? А если Кролик сказал то-то, это как его характеризует? Что он хотел? Какие у него черты характера? Почему такие-то черты характера - плохо, а такие - хорошо? Почему Иа-иа всё время грустный? Что плохого в Сове? Что самое главное в Винни-Пухе?
Так ребёнок учился анализировать людей и характеры. Сейчас он разбирается в них не хуже, чем я))) Начинаю гнать новые идеи, он тут же продолжает. Да ещё с такими интересными формулировками...
А потом - по традиции, которую я сам и придумал - непосредственно перед сном он мог задать мне ровно три вопроса.
Решительно не помню, как сумел так обставить дело, но задавание этих вопросов ребёнок считал чуть не кульминацией всего дня. Даже если я был чертовски занят, у меня было вдохновение, и я строчил умный и самоважнейший текст - то я отрывался и смиренно шёл к нему отвечать. О тексте при этом гарантированно забывал, я ж рассеянный)))
И ребёнок чувствовал, что три вопроса - это нечто такое, очень важное. Когда папа принадлежит целиком ему одному, а не своим редакторам и читателям. Для него эти вопросы и мои ответы были как праздник. Он аж предвкушал, вертелся на месте, ёрзал от удовольствия...
Хитрая сцуко, он прекрасно знал, чем занимается его отец, считал меня самым умным, и потому вопросы старался задавать как можно заковыристее. Вот, например:
- Зачем Бог сотворил мир? К чему Ему это было нужно? Что было бы, если бы не сотворил? Как соотносятся между собой Бог и мир? Это правда, что Бог может управлять миром, как человек автомобилем?
- Что такое электрический ток?
- Как получают бензин из нефти?
И вот мне, приноравливаясь к уровню менталитета четырёхлетнего ребёнка, словами не длиннее семи букв, приходилось объяснять ему, что такое Бог в христианстве, о движении электронов, о крекинг-процессе. (Ответ на первый вопрос вообще считал своим высшим достижением. Спустя несколько лет мне повторили его матёрые уголовники в камере следственного изолятора - с честью выдержал испытание:) Вообще-то это довольно нетривиальная задача - изложить всё христианское богословие для маленького ребёнка. Да ещё так, чтобы он всё мог понять. Это неправда, Бог не рулит миром как автомобилем... Ему это не нужно. Нахрен нужно творение, если не имеет полной свободы? Если Ему что не понравится, если процесс развития мира пойдёт не так, просто свернёт свой "эксперимент", сломает, как ненужную башенку. О множественности вселенных тоже пришлось рассказывать.
Продолжалось это примерно 15-20 минут, и это были для нас обоих очень дорогие минуты.
Если ребёнок вёл себя плохо, обычно делал ему замечание. И всегда кратко объяснял, почему он неправ, и как надо. Если дело было хуже, то пугал, что урежу количество вопросов. И если ребёнок не слушался, то, глядя ему в глаза, спокойно говорил:
- Сегодня ты наказан. Будет только два вопроса перед сном.
Как правило, после этих слов ребёнок белел от ужаса. Сначала пытался торговаться, но вы же понимаете, отцы, они такое жестокие, такие несговорчивые... Несчастное существо, услышав роковые слова, старалось слушаться, как могло. Проявляло инициативу.
Если проступок повторялся, то наказание усугублялось. Я делал ещё более мрачное лицо и говорил:
- Ты наказан снова. Сегодня сможешь задать только один вопрос.
И всегда спрашивал, он хорошо понимает свою ошибку? Если нужно, то могу объяснить...
В случае совсем критическом, сообщал ребёнку, что он наказан максимально. С невозмутимым видом, даже несколько цинично, прямо глядя ему в глаза, твёрдо заявлял:
- Ты наказан, тварь. Я недоволен тобой. Сегодня не будешь задавать перед сном никаких вопросов. Хватит с тебя одного чтения. Большего не заслужил...
Мне не нужно было шлёпать его, бить, лишать сладкого, ставить в угол... После моей фразы он бросался на диван и начинал горько рыдать. А я уходил, и как ни в чём не бывало продолжал заниматься своими делами.
Вы знаете, что христиане понимают под словом "богооставленность"? Это тотальное, экзистенциальное сартровское одиночество человека в мире. Нормальному человеку (то есть не европейцу:) вынести его практически невозможно. Имея постоянную, тесную, дружескую связь с отцом, и утратить её хотя бы на полчаса, да ко всему ещё нарушить привычную, святую традицию - что может быть хуже?!
Только чтобы пользоваться таким способом наказания, нужно действительно иметь с ребёнком неразрывную, тщательно выстроенную, многолетнюю душевную, ментальную и всякую прочую связь.
Когда отношения с "бывшей" уже рушились, она однажды разразилась длинным рассуждением, что отец должен олицетворять силу, дети обязательно должны его бояться. Мол, в случае необходимости, нужно бить ребёнка. Все её знакомые родители так делают.
А мать должна олицетворять любовь, то есть жалеть. Мне было высказано требование, чтобы я порол молодого Лебедева. "Зачем же бить? - недоумённо спросил я - если я лишаю его вопросов перед сном, разве это не худшее наказание?"
...Потом, уже в процессе развода, когда было ясно, что связь с ребёнком под вопросом, и он очень тяжело перенесёт разрыв, мы договорились с "бывшей", что ребёнок сможет задавать мне традиционные вопросы по телефону. Разумеется, она не сдержала своего обещания. Надеялась, что он будет выслушивать ответы от отчима. Только он не умел на них отвечать. Да обоим это было и не нужно...
Journal information