"...Когда мы говорим об образовательной реформе, то мы представляем себе систему образования как сложно устроенный механизм, из которого можно удалить какие-то части, другие заменить на новые, какие-то блоки объединить и т.д. Но образование — это, скорее, сад. В нем можно сажать что-то новое, можно что-то прививать к старому корню, в нем нужно терпеливо поддерживать все живое, долго наблюдать и ждать результатов. Опустошить сад легко, вырастить новый на месте пустыря крайне трудно, некоторые потери не удастся восполнить никогда.
Образование — это не механическая система, а скорее, «экосистема» с тонкими и не полностью нам понятными связями всего со всем. Изменение одного элемента (например, количества учеников в школе) ведет за собой многочисленные перемены, которые мы не умеем заранее просчитать.
В книге Семена Франка «Крушение кумиров» есть мысль, которая мне кажется очень применимой к нашей жизни. Он говорит: мы все видели, насколько неэффективна русская монархия, как много в русской жизни неправды, но когда мы увидели полное разрушение государственного организма и то, к чему это привело, то стало ясно, что какой бы далекой от идеала ни была та жизнь, это все-таки была жизнь, а заменили ее смерть и разрушение. Это применимо и к образованию. Как говорит один мой коллега, лучше привычный стабильный, хоть и не очень хороший учебник, чем каждый год замена учебника с хорошего на «лучший».
...Идеи могут быть разные, и иногда они звучат очень симпатично — например, не надо в 10–11-м классе изучать все на свете, пусть школьник выбирает себе профиль и не учит, скажем, ненавистную ему химию. Вроде идея хорошая, но как только мы начнем применять ее в реальности, положение может стать катастрофическим: если в небольшом городе или в селе химия почти никому не нужна, то ее там в старших классах нигде и не будет; учитель химии или будет искать себе другую работу, или работать в пяти школах одновременно, а все школьники, живущие в этом регионе, никогда не смогут стать врачами, потому что вступительный экзамен по химии в медицинских вузах никуда не делся. А это значит, что и врачей там со временем не будет, потому что из крупного города никто в глубинку работать не поедет.
Сама по себе хорошая идея о выборе и профилировании может привести к слому системы, которая еще хоть как-то работает.
Другой пример: есть вполне разумная идея ввести три направления обучения математике. Она основывается на том, что половина школьников не усваивает практически ничего из программы 10–11-го класса, и по здравом размышлении, что бессмысленно учить человека логарифмам или интегралам, если он не понимает, что такое проценты и не умеет складывать десятичные дроби. Поэтому вместо того, чтобы в десятом классе его якобы учить логарифмам, надо еще раз пройти с ним базовую программу. Но есть страшная опасность, что теперь в большинстве школ только это и будут делать. Как этого избежать, я не знаю.
...Возможно, лет тридцать назад ситуация была намного проще, потому что школа была гораздо более закрытой. Начальство говорило: вот вам программы, закажите учебники, работайте. Время от времени оно приезжало в школу, и это были какие-то плановые встречи, семинары, к ним готовились, часто это было по-советски показушно, иногда хорошо и полезно, но жизнь в школе зависела от коллектива, а не от начальства.
А теперь в силу электронного оборота, ускорившейся жизни, постоянных перемен такое ощущение, что школа — это система, зависящая от каких-то анонимных сил. Кто-то чего-то решил, кто-то прислал бумагу, что надо срочно сделать что-то неожиданное. Эта постоянная ситуация потока перемен «разной степени тяжести» держит учителя, но особенно завуча и директора в постоянном напряжении: не упустил ли чего-нибудь, не поменяли ли снова какие-нибудь правила?
...Насколько я могу судить по разговорам с коллегами, сейчас практически ни у кого нет чувства, что учитель и начальство над ним — это люди одной команды, делающие одно дело. Похоже, что и у начальства нет такого чувства. Нынешнее образовательное начальство — это люди деловые, энергичные, люди, повидавшие мир и хорошо знакомые с образованием в других странах. И когда они со своими новыми, часто заемными идеями обращаются к «учительской массе», то картина бывает похожа на общение либерального барина с недоверчивым крестьянином, как у Толстого в «Анне Карениной».
Начальство-барин говорит новые и интересные слова: «компетенции», «индивидуальные образовательные траектории», «деятельностный подход»… А учителя слушают и про себя думают: и чем все это нам грозит? Начальство, видя, что многое неладно в современной школе, призывает к решительным переменам, красиво задуманным в высоких кабинетах, и чувствует в ответ тихое сопротивление и саботаж. Причины такого саботажа понятны, мы об этом уже говорили: пожилой возраст и измотанность учительского корпуса, также неорганичность или неопробованность предлагаемых идей.
Эта пропасть между «образовательным начальством» и «образовательным народом» мне кажется очень опасной..."
Полный текст: http://www.novayagazeta.ru/society/65522.html
Journal information