Максим Соколов отжёг.
"Если говорить об оперном жанре, с которого весь соблазн сдетонировал, то сначала надо спросить: а кто в оперном действе главный? В качестве дополнительного вопроса можно поинтересоваться, помнит ли кто-нибудь имена режиссеров, ставивших спектакли с Карузо, Шаляпиным, Обуховой, Козловским, Каллас, Паваротти, которых до сих пор вполне помнят. Тогда честный ответ будет таков, что в оперном спектакле главные суть дирижер, ведущие солисты и хормейстер. Если они неудовлетворительны, то вместо возвышающего душу действа выходит козлогласие, вообще аннулирующее вопрос о главенстве. Режиссер же и художник лишь помогают вышеназванным главным протагонистам. Или, по крайней мере, не мешают.
Это, конечно, в идеальном случае. И классический старорежимный «костюмированный концерт», и просто опера в концертном исполнении обладают как минимум тем достоинством, что не мешают слушать музыку. Тогда как богатая фантазия современного режиссера мешает, и весьма. Славный режиссер Д. В. Черняков в берлинской постановке «Царской невесты» изобрел такой ход, что во время увертюры на экран, который вместо занавеса, проецируется беседа опричников из чата про то, что грозному царю нужно жениться, а затем на том же экране является полицейская технология составления словесного портрета. Причем добро бы подбиралось изображение оптимальной царской невесты — но наряду с ним моделируется и образ самого царя, как если бы опричники его не знали. Причем царь набирается из историко-революционных фотографий, включая портрет тов. Троцкого — как же без него. Кто-то может сказать, что это до крайности тупо и бездарно, кто-то — что это гениальный по глубине режиссерский замысел, но в любом случае тут режиссер предлагает разгадывать его нетривиальные творческие замыслы, откровенно мешая слушать увертюру. Директор театра мог бы сильно сэкономить на гонораре режиссеру, просто посадив в театральную залу несколько дам, кушающих конфеты и шуршащих обертками. Платить дамам можно гораздо меньше, а эффект помех достигается ничуть не хуже.
При обсуждении роли режиссера в опере уместно вспомнить английский стишок в переводе Маршака: «Из вас двоих важнее тот, // Кто без другого проживет! // Ты проживешь без королей? // Солдат сказал: Изволь! — // А ты без гвардии своей? — // Ну нет! — сказал король». С заменой солдата на певца, а короля на режиссера — особенно современного и творческого — это дает богатый повод для раздумий.
Ведь, казалось бы, режиссер всех главней, он царь, бог и воинский начальник, а исходная драматургия оперы, не говоря уже об очерченном в первоначальном либретто, по которому творил композитор, времени и месте действия, — вещь совершенно ничтожная, не более чем навоз для творческой личности, подобно тому как солдат — навоз истории. Исходные партитура и либретто — лишь повод, отправная точка для творческих исканий гениальной личности.
Пусть так, но зачем же тогда все гениальные личности упорно используют в качестве навоза исключительно известные и любимые оперные произведения? Зачем им устойчивые классические образцы, обладающие самодостаточной ценностью, если при таком размахе режиссерской интерпретации ценность образца не имеет значения — подобно тому как теплотворная способность хоть кубометра дров, хоть кубометра древних икон в принципе одинакова. С точки зрения теплофизики все равно, чем топить печку. Но почему-то всегда хочется топить ее иконами."
Полный текст: http://expert.ru/expert/2015/15/smirenie-i-derzanie/
Journal information