Либерализм играет на человеческом стремлении к справедливости. Взывая, казалось бы, к гуманности, либерализм на самом деле ловко подменяет понятия.
Права индивида превыше всего. Казалось бы, чем не любовь, причем к каждому члену общества? Однако именно в тот момент, когда права каждого провозглашаются первостепенными, происходит загадочная вещь: «обесцениваются» все люди разом.
Во-первых, потому, что важен не сам человек по себе, а его права (то есть его возможность делать что-либо), и ни о каком гуманном отношении к самому человеческому существу тут речи не идет. Права – это на бумаге, это сухие законы, а реальность жизни не может быть охвачена никакими законами, какими бы точными и обширными они бы ни были.
Во-вторых, человек просто не может не строить мысленно некую иерархию. Это утопия или лукавство – декларировать, что-де теперь мы братья, мы все равны, мы одинаково друг к другу относимся. Человек все равно начинает выделять некоторые общности людей. Но на каком основании? С традиционализмом покончено, забудем о религии, национальности, поле. Остается только лишь рыночный подход: будем ценить человека по тому, что он может дать. Все равны, никто не спорит, но некоторые люди для рынка выгоднее. Да, либеральное общество неизменно мутирует в общество потребления, ибо это легче и быстрее всего – расставить приоритеты именно в рыночном понимании.
В первую очередь от этого страдают наука, гуманитарные дисциплины и женщины.
Очевидно, что не все научные открытия изначально несут в себе выгоду. Например, об электричестве было известно еще со времен древних греков, но что давало это знание на протяжении веков? Соответственно, финансируется при либерализме только то, что представляется наиболее выгодным. Познание ради познания вообще кажется занятием бесполезным. Казалось бы, сейчас в культурах, где процветает либерализм, к науке особое, трепетное отношение. Однако оно очень поверхностно. Что хвалит либерал? Научные открытия, воплощенные в реальности, материально, то есть то, чем он может непосредственно пользоваться. К тому же, в научной среде медленно, но верно умирает академичность, потому что отсутствует иерархия и отсутствует идея науки как познания ради познания.
С гуманитарными дисциплинами все еще хуже. Либерал очень не чувствителен, его душа быстро грубеет. Потому что либерализм учит безразличию. Если все равны и различий нет, то зачем и чувствовать что-то, отличное от себя любимого? При таком положении гуманитарные дисциплины нужны только в той степени, в которой они удовлетворяют элементарные даже не духовные, а душевные потребности. Другими словами, искусство, например, нужно тогда, когда пресыщенный бессмысленной погоней за удовлетворением своих прав (которому конца не видно) либерал вдруг заскучает. Он же человек, все-таки. Все-таки хочется чего-то такого… возвышенного. Деньги и секс, деньги и секс, надоело.
Но в какой степени может задеть либерала искусство? К высоким идеалам такой человек просто не восприимчив. У него иммунитет. Вдруг эти идеалы (а чаще всего так оно и есть) не соответствуют собственным желаниям? (В либеральной культуре права и желания быстро становятся синонимами) Идеалы не заденут… зато заденет любое отклонение. Насилие, извращение. Под соусом высокого искусства. Да, насилие может использоваться как художественный прием, но беда в том, что либерал из всего только насилие и запомнит.
А что женщины? Помним: ценен каждый тем, что может дать. То, что дает мужчина, может быть зримо оценено (исключая науку и гуманитарные дисциплины). Мужчина может построить самолет, мост, провести электричество, написать детектив. А женщина? Положительные качества женщины не могут быть в полной мере оценены. Как измерить в долларах, например, душевность? Доброту, любовь, верность, заботу, умение строить отношения? Да и кому они нужны с такой-то грубой душевной организацией людей? Вот и выходит, что женская сущность женщины никому не нужна.
Естественно, что женщина не хочет чувствовать себя «ущербной». А что остается? Выжать из себя женскую сущность. Призвать на помощь феминизм и объявить, что женщина может все, что может мужчина. Что это эгоистичные патриархальные самцы вбивали в голову женщинам то, что выгодно мужикам. Ласка вот может реализовываться только тогда, когда есть объект, на который она направлена. Как это поймет либералка? Какая еще ласка? Это просто лентяй – мужчина хочет, чтобы его обслуживали.
Каждый человек может реализовываться только ради другого человека, для общества, человечества. Однако при либерализме все оказалось извращенным. Мужчине повезло, он может реализоваться на рынке и не чувствовать себя (таким уж) ущербным. А женщину выкинули на свалку.
Мы приходим в конечном счете к тому, что либерализм унижает человеческое достоинство. Сам по себе индивид ценен только тогда, когда забывает о себе. Такой вот парадокс человеческого существования, с которым нужно считаться. А считаться с ним трудно. И не каждый может. Либерализм – попытка жить легко, ничем не жертвуя. Однако это страшно, и страшно тем, что жертва-то все равно приносится, и самая кровавая, которую можно представить: человек убивает в себе Человека.
(Прислано читательницей, пожелавшей остаться неизвестной)
Journal information