Беседа Глеба Павловского и Симона Кордонского. Первый никакой ценности не имеет, можно смело пропускать, у него идеологическая каша в голове. Второй - один из самых ценных авторов нашего времени.
Цитаты для привлечения внимания:
"С.К. ...Мы начали с СССР, а что изменилось по сравнению с СССР, кроме того, что, мягко говоря, исчез институт критики? Единая онтология, которая обеспечивала пространство культуры, распалась на множество онтологий.
В СССР, в борьбе фундаменталистов с прогрессистами, взросла единая, но конфликтная картина мира. Сейчас появилось множество несовместимых и часто неконфликтующих картин мира, онтологий. Эти картины мира различаются, в частности и в первую очередь, тем, как они интерпретируют прошлое. Было хорошее прошлое, но где-то, когда-то, в таком-то году история пошла другим путем. И наша задача — вернуться в это хорошее прошлое, сделать его будущим. А настоящее у нас плохое, и все интеллектуалы в этом отношении предельно схожи.
Г.П.: Добавка, очень распространенная сегодня, — что да, все никуда не годится, но в принципе Россия — это отклонение. Когда-то сказали бы: «от ленинских принципов», а сейчас говорят: «от нормального пути модернизации». И есть исследования на основе двухсот государств с сырьевой зависимостью. Тебе скажут, что это временная фаза, она кончится, как только цена нефти упадет ниже определенного уровня. Она кончится, все вразумятся и вернутся нищими к тому, что в 1991 году называлось «общим путем цивилизованных наций».
С.К.: Это прогрессистская позиция. Не имеет значения прошлое, главное — светлое будущее. Это Гайдар, Чубайс — и вперед, вместе с Сахаровым. Эта позиция себя исчерпала в интеллектуальной сфере. Нет разумных людей, которые бы ее придерживались. Но начала доминировать позиция модернистов разного рода, от коммунистических до христианских.
Политическая жизнь ведь как строилась? У нас есть фундаменталисты, коммунисты, которые сейчас почти не различимы, прогрессисты и люди, для которых нет ни настоящего, ни будущего. Их называют аппаратчиками. Они живут в мире и во времени бумаг, исполнения поручений. И до относительно недавнего времени политика организационно заключалась в том, что аппаратчики в союзе с прогрессистами (времена Чубайса) выступали против фундаменталистов с коммунистами. Потом был период, когда фундаменталисты вместе с аппаратчиками боролись с прогрессистами и коммунистами. Аппарат власти собственного представления о времени не имеет и не может иметь, так как живет настоящим. Он заимствует представления о времени: сначала у прогрессистов, потом у коммунистов, потом у фундаменталистов.
Сейчас аппаратчики (и власть в широком смысле) исчерпала все возможные заимствования. Нефункциональны ни прогрессистская, ни фундаменталистская, ни коммунистическая интерпретации времени. Аппарат завис в настоящем и не может определиться ни в прошлом, ни в будущем. Аппарат потерял ощущение меры и пытается имитировать деятельность — издавать директивные бумаги — в понятийной пустоте."
"С.К. Я пытаюсь изложить гипотезу, что у нас сейчас неустойчивое состояние, это отсутствие времени. Из этого состояния возможен выход в некоторую квазисоветскую модель. Если возродится квазисоветская модель, с жесткой социальной структурой, с распределением, со всем прочим — то появится и художественная интеллигенция, и критики. То есть появится идеология, которую можно принимать или отрицать. Это один возможный вариант. Состояние, которое мы сейчас пережили.
Г.П.: В чем ты видишь наличие такой возможности?
С.К.: Переход к мобилизационной экономике, жесткая фиксация нормативной социальной структуры, отказ от системы свободного рынка потребительских товаров, распределение потребительских товаров в условиях дефицита.
Г.П.: Чтобы это работало, должен быть где-то вдали Октябрь и гражданская война. Где-то должен быть источник энергии, дисциплины, готовности подчиниться.
С.К.: Ну да. Афганистан, Сирия. Это же внешний источник энергии, который позволяет перейти к мобилизационной политике.
Г.К.: В условиях войны — да.
С.К.: Я понимаю, у нас есть сейчас единственный орган власти, Совет безопасности, и он действует так, как будто идет подготовка к войне. Потому что мобилизационный план и все остальное — это вполне вписывается."
Journal information