Пирамида потребностей по Маслоу
Теория мотивации, основанная на пирамиде потребностей, имеет мало общего с исследованиями Абрахама Маслоу, основателя гуманистической психологии.
Сам Маслоу считал, что стандартизированной иерархии потребностей существовать не может, так как это зависит от индивидуальных особенностей человека. К тому же его исследования касались определённого типа людей и варьировались в зависимости от возрастной группы.
По Маслоу, группы потребностей становятся актуальными в процессе взросления. Например, маленьким детям необходимо вовремя поесть и поспать днём, подросткам важнее завоевать уважение среди сверстников, а людям в зрелом возрасте — испытывать удовлетворение от своего положения в семье и в обществе. Внимание учёного изначально было сосредоточено на самоактуализации — вершине пирамиды, то есть стремлении человека к самовыражению и личностному развитию. Объектами его исследований были активные и успешные творческие люди — такие, как Альберт Эйнштейн или Авраам Линкольн.
Пирамида — это искусственно сконструированное упрощение, не дающее представления о потребностях большинства людей. Использование пирамиды Маслоу в качестве научной базы в менеджменте, маркетинге и социальном проектировании в большинстве случаев не даёт нужных результатов, зато предоставляет пространство для спекуляции. Неудивительно: сама теория иерархии потребностей, на основе которой сконструирована пирамида, не была подтверждена эмпирическими исследованиями.
"Окно возможностей" Овертона
От данной теории фанатеют люди, вплотную не занимавшиеся общественными науками, начитавшиеся всяких статей из Сети и потому возомнившие себя крутыми конспирологами. Таких, кстати, большинство. Полузнайство - болезнь нашего времени, связанная с распространением Интернета. Если вам нравится эта теория, вы разделяете её положения - то имейте в виду: вы - полузнайка.
«Методики» под названием «Окна Овертона» не существует. Совсем. Это «панама», как говорили раньше (выражение происходит от одной из самых больших финансовых пирамид в истории, связанной с акциями компании по строительству Панамского канала, от краха которой пострадали более 700 тысяч человек). Но в последнее время в интернете разразилась прямо-таки эпидемия сообщений об «Окнах Овертона» как суперэффективной технологии изменения общественного мнения, поэтому стоит внести ясность.
История с «Окнами Овертона» не лишена загадочности и немного напоминает приключенческий роман.
15 июня 2010 г. в книжные магазины Америки поступил политический триллер Гленна Бека «Окно Овертона». Книга моментально стала бестселлером и оставалась лидером продаж до сентября.
Автор романа Гленн Бек — очень известный в США человек. Он и политический радио- и телеведущий, несколько лет ведший общенациональные новостные программы, и автор и исполнитель популярного сатирического ТВ-шоу. Кроме того, он плодовитый писатель, книги которого несколько раз возглавляли список бестселлеров. Бек участвовал в президентской кампании Митта Ромни (он мормон, и Ромни — мормон, так что мормон поддерживал мормона). В 2009 г. попал в десятку «самых замечательных людей США», а в 2010-м оказался среди 100 «самых влиятельных людей США» в категории «Лидеры». Журнал The Times назвал его новой популистской суперзвездой телеканала Fox News.
Взгляды Бека очень разнообразны. Свою политическую ориентацию он определяет как «консервативную с либертарианским уклоном». Бек поддерживал агрессию США в Ираке, постоянно критикует ключевые для демократов концепцию глобального потепления как недоказанную и американскую стратегию чистой энергии и безопасности как форму перераспределения богатства. Бек требует отмены Киотского протокола, а деятельность Альберта Гора в области энергетики сравнивает с нацистской компанией против евреев. Одновременно он поддерживает однополые браки (а куда деваться? — у мормонов же многоженство).
Главная претензия критиков к Беку состоит в том, что, добиваясь популярности и денег любой ценой, он постоянно эксплуатирует склонность публики к раскрытию бесконечных заговоров. У Бека заговоры повсюду. Не явился исключением и его роман «Окно Овертона». Содержание этого фантастического триллера вкратце сводится к следующему. Главный герой — пиарщик по имени Ной Гарднер, абсолютно аполитичный человек вплоть до того момента, когда он встречает Молли Росс — женщину, которая знает, что скоро Америка будет потеряна навсегда. Гарднер считает это очередной теорией заговора, но вскоре Америка подвергается нападению. Тогда прозревший герой начинает борьбу. И вот в этой его борьбе заметную роль играет теория «Окон Овертона», которую в романе (повторим, это фантастический триллер на псевдополитическую тему) использует злобный (и при этом, что очень важно, лево-радикальный) начальник главного героя и потом разоблачает герой.
Роман «Окна Овертона» имел большой успех и вызвал лавинообразный интерес к «Центру публичной политики МакКинака», вице-президентом которого работал «автор концепции» Джозеф Овертон вплоть до своей гибели в авиакатастрофе в 2003 году. «Технология» «Окон Овертона» чуть ли не мгновенно стала популярной не только в Америке, но и во всем мире, она подавалась и обсуждалась как гениальная манипулятивная технология, с помощью которой якобы можно «впарить» обществу любую систему взглядов.
Между тем, сам Джозеф Овертон ни о какой теории, концепции и уж тем более технологии никогда не говорил и не писал (среди полного компендиума его статей, собранного на сайте «Центра публичной политики», где он работал, я вообще не смогла найти ни одной хотя бы отчасти теоретической: все статьи посвящены конкретным кампаниям, которые вел Овертон, и не содержат никаких упоминаний про «окна»). Однако про Овертона известно (из блогов его коллег), что, рассуждая о политике, он использовал метафору «окна политических возможностей».
Суть этой метафоры состояла в том, что в каждый момент времени есть некое «окно возможностей» — то есть рамки, определенные медленным историческим развитием общественного сознания или какими-то резкими тектоническими сдвигами, связанными с крупными потрясениями типа войн. Если политик умеет чувствовать эти рамки и одновременно умеет из них не выпадать, то он будет успешен, считал Овертон. Если же политик не видит ограничений «окна политических возможностей» и выпадает из него, предлагая то, к чему общество не готово, то он неминуемо будет проигрывать на политической арене. Надо сказать, что эти представления вполне разумны и правильны, но никакой «технологии», конечно же, не содержат.
Откуда же взялась «технология» и кто ее автор? И здесь начинается самое интересное. Через несколько лет после смерти Овертона, в 2008 г., его коллега, президент «Центра публичной политики МакКинака» Джозеф Леман на одной из телепередач знакомится с Гленном Беком. И рассказывает ему о метафоре «окна политических возможностей» (об этом он пишет в своем блоге).
По-видимому (тут я перехожу в область предположений), встреча с Беком навела Лемана на мысль превратить «окно» в коммерчески успешный продукт, который бы вывел возглавляемый им Центр на новые рубежи. И тогда Леман выдумывает и описывает «технологию», придумывает примеры ее «использования» (например, широко известный пример о способе приучения общества к каннибализму), называет свою разработку в память коллеги «Окна Овертона» и приписывает ему.
Дальше всё это раскручивается как чисто коммерческий продукт, по всем правилам. Создается сайт, делается реклама... Но... не так-то просто раскрутить в Америке новый интеллектуальный продукт в области пиара — конкуренция, знаете ли, серьезная.
И тогда было придумано, на мой взгляд, гениальное решение, которое привело к роману Гленна Бека (интересно, что одновременно с романом вышла книга самого Джозефа Лемана «Окно Овертона»: сделано в Мичигане»; наверное, совпадение?). В романе у Бека «технология» применяется как оружие массового поражения — с ее помощью опасные левые радикалы постепенно захватывают власть в стране. Поскольку Бек — консерватор, а роман вышел во время правления демократов, то успех роману придала и политическая составляющая. Как писал один из американских критиков, «на самом деле эта теория специально создана для параноиков и сумасшедших правых, которые думают, что Обама является тоталитарным марксистским диктатором, свихнувшимся на мировом господстве... «Окно Овертона» является идиотской теорией, маскирующейся под «прорыв» в понимании политики. Ее ведущим сторонником является Гленн Бек с телеканала Fox News...»
В общем, роман вышел, имел успех, и «технология» приобрела всемирную известность. По сути, Гленн Бек осуществил product placement (скрытую рекламу) «технологии» и «Центра публичной политики» в своем очень «рейтинговом» романе. И задача Джозефа Лемана была блестяще решена — дела пошли в гору: с того времени Леман, как написано в справке о нем на сайте Центра, лично подготовил (то есть учил и консультировал) более 600 специалистов для think tank (фабрик мысли) — из 47 стран и 47 штатов США.
Вот такая вот история о рекламе, современной литературе и трудной судьбе пиарщиков в США. А что же «Окна Овертона»? А их нет! Это выдумка, мистификация. Которая в результате всех этих приключений стала очень популярной.
А как же вот эта вся «теория», спросят читатели? Неужели там всё неправильно? А вот эти вот «этапы» большого пути, на котором, как пишет Ф. Степанов, «совершенно чуждые обществу идеи, включая морально недопустимые явления можно технологически преобразовать от уровня общественного презрения до уровня общественно-приемлемой нормы и законодательного закрепления».
Ф. Степанов, как, впрочем, и многие другие, совершенно неправ. В основном, в том, что «можно технологически преобразовать». Ничего, конечно, «технологически преобразовать» нельзя: общество — слишком сложная система, и мы о нем слишком мало знаем, чтобы можно было на него как-то целенаправленно воздействовать, тем более в части идеального: ценностей, целей, норм и пр. И очень удивительно, что люди, называющие себя православными, так сильно в нее поверили: все-таки человек не всемогущ (пока), да и в принципе не может быть всемогущ вроде бы?
Но тот факт, что технология подобная невозможна, не значит, что в истории с «Окнами Овертона» всё неверно. Популярность «технологии» демонстрирует, что что-то и Овертон, и Леман подметили верное, чему каждый может найти какое-то подтверждение в собственном опыте или в собственных знаниях.
Действительно, все мы знаем, что представления людей о мире, обществе, человеке не стоят на месте — они постоянно изменяются, хоть и медленно. Представления людей, скажем, каменного века или эпохи феодализма были очень далеки от наших, мягко говоря. Но между их представлениями и нашими есть прямая связь — через людей, поколения, общества. И если взять какой-нибудь узкий вопрос и исследовать, как именно менялось восприятие этого вопроса людьми и обществом, то мы, вполне вероятно, сможем обнаружить в этих изменениях какие-то следы тех этапов трансформации общественного отношения, которые описаны в «Окнах Овертона». Только очень важно следующее: отношение людей и общества к различным аспектам жизни меняется под влиянием объективных причин — в большинстве случаев материальных, а и иногда и духовных, но всегда объективных. А не субъективных, как предполагает «теория «Окон Овертона». И это — самое важное отличие действительности от вымысла, который мы видим в «Окнах Овертона».
...В изменениях представлений людей и общества в целом о том или ином явлении можно усмотреть некоторые стадии или этапы, в которых можно иногда с большими или меньшими натяжками «узнать» этапы «Окон Овертона». Другое дело, что изменения в обществе происходят совершенно не потому, что кто-то этого хочет и кто-то этим руководит. Совсем другое дело, что понять, в каких именно ситуациях есть что-то похожее на «Окна Овертона», а в каких — нет, нам еще только предстоит и для этого понадобятся годы исследований (и в этих исследованиях опросы общественного мнения очень пригодятся). Но всё же Овертон и Леман верно подметили некоторые черты в истории изменений отношения общества к различным проблемам. И именно этим объясняется популярность этой «теории». Но не только этим.
Дело в том, что в «объективном» виде (то есть при ясном понимании, что произвольно представления людей изменить нельзя) «теория» была совершенно бесполезна для пиарщиков — во всяком случае, нажиться на ней было крайне затруднительно. И тогда Джозеф Леман, который и является настоящим автором «Окон Овертона», воспользовался древним приемом, который использовали еще древнеегипетские жрецы.
В знаменитом романе Болеслава Пруса «Фараон» есть не менее знаменитый сюжет, когда жрец Херихор, узнавший дату солнечного затмения от жреца-астронома, использует это знание в острейшей политической ситуации: для устрашения и деморализации народной армии, которая намеревается взять храмы штурмом, для отражения атаки армии фараона и, в конечном счете, для свержения фараона.
Жрец, конечно, знал, что движение светил и планет не подвластны людям и не означают гнев богов. Однако он смог использовать свое знание таким образом, что люди приняли затмение за гнев богов, знание жреца о затмении — за доказательство особой связи жреца с богами. И, в результате, стал фараоном.
Вот точно так же, на мой взгляд, решил использовать Джозеф Леман известную ему и во многом верную метафору своего коллеги Овертона об «окне политических возможностей». Кстати, у того же Болеслава Пруса есть прекрасный кусок на эту тему — разговор двух жрецов о неизбежности гибели фараона, «выпавшего» из «окна политических возможностей»:
— Если бы маслина созрела в месяце мехир или в месяце тот распустилась фиалка, они погибли бы, как гибнет всё, что появляется на свет слишком рано или слишком поздно. А ты хочешь, чтобы в век Аменхотепов и Херихоров на троне удержался фараон, рожденный для времен гиксосов. Всему сущему определены своя пора цветения и свой час смерти. Рамсес Тринадцатый родился в неблагоприятную для себя пору — и должен был уступить место другому.
— И ничто не могло спасти его?
— Я не знаю такой силы. Мало того, что он не отвечал требованиям своего времени и своего положения, он вступил на престол, когда государство находилось в упадке. Рамсес был молодым побегом на гниющем дереве.
Джозеф Леман сумел повторить «фокус» Херихора и сделать так, что люди приняли медленные и направляемые ходом истории и развитием материальной и духовной среды процессы за рукотворные или потенциально рукотворные. А саму «теорию» приняли за реальную методику, применяя которую можно решать любые политические задачи. И автор получил почти то же, что и Херихор: славу, влияние и деньги, которые, в конце концов, в современной Америке почти равноценны пшент — короне фараонов (ну что значат возможности фараонов в сравнении с возможностями современного богатого американца? — у фараонов даже айфонов не было, не то что айподов!).
Но если древних египтян еще можно как-то понять: всё же они не были недостаточно образованны, чтобы адекватно воспринимать солнечные затмения, то понять наших современников не так просто. Конечно, существуют мифы о всесилии пропаганды и промывании мозгов, но это же мифы... Но как можно поверить, что произвольными манипуляциями с информацией можно изменить массовое сознание, непонятно. Тем более это непонятно для людей, которые считают себя профессионалами в области политики, пиара, «связей с обществом» и пр. Каждому профессионалу, казалось бы, должно быть ясно, что максимум, что можно сделать, — это исказить представления людей о текущих или прошлых событиях, дав им ложную информацию. Да и то — ненадолго, ровно до момента разоблачения лжи — см. выше. Но сознание? Воздействовать на идеальное: ценности, смыслы, нормы, представления о том, что такое хорошо и что такое плохо? Это — невозможно. Как минимум — пока.
Теория эффективного общения Дейла Карнеги
ОСНОВНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ: отказ от собственного «я»
Известный американский специалист в области общения описал свои теории эффективной коммуникации в книгах с говорящими названиями, например, «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей», «Как перестать беспокоиться и начать жить». Его работы должны были помочь людям стать счастливыми, легко находить общий язык и избегать конфликтов.
Идеи Карнеги об успехе были невероятно влиятельны. До сих пор многие считают, что успешный (а значит, счастливый) человек должен уметь выступать на публике, активно заводить новые знакомства, очаровывать собеседников и посвящать себя работе. Но понятие успеха, которым так лихо оперировал Карнеги, не может быть стандартизированным, как и критерии личной эффективности (на то она и личная).
Современные психологи указывают на множество ошибок, допущенных Карнеги в его теории о счастье «селф-мэйд». В своих работах Карнеги систематически призывает отказываться от собственного «я», чтобы сделать общение более эффективным. В этом и есть его главная ошибка.
Воспринимая систему ценностей другого человека, чтобы ему понравиться, человек действительно сможет манипулировать собеседником и использовать его в своих целях. Но отказ от собственного мнения и возможности его высказать плохо сказывается на психике. В результате накопленный стресс, чувство подавленности и несоответствия критериям успешности выливаются в психосоматические расстройства. Проще говоря, попытки стать успешным по Карнеги помогают добиваться искусственных целей, но не делают человека счастливее.
Главный совет Карнеги «Улыбайся!» хорошо подходит экстравертам, которые и так постоянно улыбаются, но для интровертов это неестественно и мучительно.
Карнеги навязывал читателям одинаковые представления о том, к чему должен стремиться человек, и его идеи в итоге стали причиной комплексов, психологических проблем и чувства вины.
(Из Сети)
Journal information