<..> Превращению российской бюрократии в инструмент модернизации препятствует не только низкая эффективность, но и стремление руководства страны повысить ее исключительно путем усиления иерархического контроля в системе управления. Не удивительно, что в стране с огромной территорией, большой численностью населения и значительным по масштабам общественным сектором, где роль бюрократии в жизни общества по определению высока, такой путь ведет к повышению издержек контроля до запретительно высокого уровня. Проще говоря, вышестоящие звенья российской бюрократии не способны контролировать нижестоящие звенья, которые систематически дезинформируют руководство о положении дел. Такое усугубление принципал-агентских отношений невозможно преодолеть одной только расстановкой на значимые посты сторонников модернизации, лояльных по отношению к государственной власти, — их в любом случае не хватит на всю страну. Таким образом, в отсутствие политической подотчетности российская бюрократия оказывается заинтересована в сохранении статус-кво, а не в модернизации.
...Что же до правоохранительных органов, то в 1990-е годы они подверглись весьма масштабной фрагментации, все в большей мере включаясь в занятия бизнесом на фоне ослабления механизмов политического контроля. Поэтому не удивительно, что когда после 2000 года статус силовиков резко повысился, а их влияние существенно расширилось, они использовали новые возможности исключительно для того, чтобы принять масштабное участие в извлечении ренты, а вовсе не для того, чтобы реализовывать собственный модернизационный проект. По сути, главной целью и основным содержанием деятельности правоохранительных органов стало «крышевание» бизнеса, что, в свою очередь, провоцировало конфликты между разными группировками в их среде, а отдельные попытки воспрепятствовать этим процессам оказались безуспешными. Проведенное под руководством Михаила Афанасьева исследование российских элит убедительно показало: именно «силовики» демонстрируют минимальное стремление к проведению курса модернизации...
...«Единая Россия» едва ли годится на роль, подобную Компартии Китая или мексиканской PRI («вариант Карденаса»). Скорее, сопоставление опыта ее деятельности в 2000-е годы с опытом российской «партии власти» заставляет говорить о том, что роль последней в принятии политических решений на всех уровнях власти, мягко говоря, незначительна. Это связано не только с российским институциональным дизайном — в условиях сильной президентской власти доминирующая партия неизбежно обречена на второстепенную роль, — но и с институциональным наследием советского периода. Хотя КПСС, претендовавшая на интеграцию различных сегментов общества, была способна контролировать государственный аппарат и порой характеризовалась как «партия-государство», неэффективность партийного руководства экономикой и государственным управлением в последние десятилетия СССР фактически закрыла дорогу к воссозданию этой модели. В превращении «партии власти» во влиятельный политический институт в России не заинтересован ни административный аппарат, ни политическое руководство страны, которому выгоднее поддержание нынешнего механизма взаимоотношений между государством и партией: аппарат управления в нем играет ведущую роль, а «партия власти» выступает лишь ведомой. На практике «Единая Россия» не обладает необходимой для проведения политического курса автономией, лишена сколько-нибудь содержательной идеологии (если под таковой не понимать поддержку статус-кво) и служит лишь электоральным и законодательным придатком исполнительной власти. Примечательно, например, что «Единая Россия» так и не стала ключевым каналом рекрутирования в административную элиту: сегодня в ее состав попадают скорее по каналам патронажно-клиентельных связей, чем по партийной линии. Поэтому даже если предположить, что Кремль даст указания «Единой России» проводить курс модернизации через партийные структуры, окажется, что собственных рычагов влияния как на общественность, так и на административный аппарат у «партии власти» не существует. Реализация такого курса, скорее всего, обернулась бы очередной пропагандистской кампанией и показухой, и не более того.
...отсутствие у российских властей инструментов для авторитарной социально-экономической модернизации делает подобные попытки бессмысленными — в лучшем случае они ограничиваются заимствованием технологических инноваций типа высокоскоростного Интернета, в худшем — приобретают характер «потемкинской модернизации», призванной создать благоприятный имидж руководства страны в глазах зарубежных инвесторов.
...Парадоксально, но для ряда сторонников модернизации в России бесплодные усилия по проведению в жизнь экономических преобразований в условиях авторитарного режима представляются «меньшим злом» по сравнению с теми издержками, которыми может сопровождаться политическая модернизация. Примечательно, например, высказывание Анатолия Чубайса: «Представьте, организовали в стране по-настоящему полностью демократические выборы, основанные на волеизъявлении трудящихся с равным доступом к СМИ, к деньгам… Результат таких выборов оказался бы на порядок хуже, а возможно, просто катастрофичен для страны». В сходном духе Юлия Латынина отмечает, что «модель, принятая Путиным, сознательно воспроизводит нищету и необразованность», а поскольку «демократия в нищей стране кончается диктатурой, кончается Шариковым — народ хочет всё поделить», то единственный выход для России — в том, что «быть диктатурой совершенно недостаточно, важно быть хорошей диктатурой. Важно быть как в Сингапуре или как в Чили, а не как на Филиппинах или как на Гаити». В самом деле, можно, опираясь на убедительные результаты сравнительных исследований, утверждать, что «хорошие диктатуры» успешнее реализуют модернизационный проект, чем «плохие демократии». Но поскольку шансов на то, что российский авторитаризм способен стать «хорошей диктатурой», «как в Сингапуре или как в Чили», сегодня нет, то такая логика фактически направлена на поддержание статус-кво, провоцируя тем самым имитацию модернизационных усилий, способных лишь затянуть нашу страну в порочный круг, «как на Филиппинах или как на Гаити».
...следует отдавать себе отчет в том, что чем дольше откладывать демократизацию, тем больше возрастают риски того, что намерение «всё поделить» рано или поздно и впрямь окажется реализовано в нашей стране, причем в наименее цивилизованных формах. Напротив, «дилемма одновременности» выглядит сегодня для России даже более актуальной, нежели в начале 1990-х годов, когда она была сформулирована. Необходимость совместить политическую и экономическую модернизации (наряду с модернизацией национально-государственного устройства страны) становится императивом для политиков, заинтересованных в выходе России из авторитарного тупика и понимающих, что демократизация нашей страны неизбежна и необходима.
Полный текст: http://www.polit.ru/article/2010/02/23/gelman/?fbclid=IwAR25_INC5UdGKHbQFbpePWjA9bnkhBbUggUSnc_EypY5sWyfZ9PiudFMi34
Journal information