Был в одном государственном учреждении. Название не буду упоминать - недавняя запись показала, что они тщательно отслеживают упоминания о себе.
Сотрудник нашей домовой управляющей компании познакомил меня с сотрудницей этого учреждения, причём не рядовой (то есть сидящей за стеклом среди множества операционисток, а в отдельном кабинете). Обычно все рядовые сотрудники бегают к ней в сложных ситуациях.
Женщина в возрасте, волосы уже седые, но такая подтянутая, энергичная - впрочем, без малейшего оттенка стервозности. А вот какая-то доброта в общении постоянно проскальзывает.
По особой манере общаться, даже по жестам, какой-то определённости, отточенности движений сразу видно, что начальство. Всегда так деловито расспрашивает, видно, что нет времени, но в чужие проблемы входит с большим вниманием и занимается просителем обычно долго. Однажды по собственной инициативе сделала одну калькуляцию и дала мне весьма ценный совет. Я его реализовал.
По просьбе товарища она всегда оказывала мне некие услуги, которые я тут не могу назвать. Связанные с оформлением документов. Скажем так - рядовые сотрудники учреждения мне в этом отказывали. Потому что не обязаны, да и вообще нельзя.
Вообще-то она рядовых посетителей принимать не обязана, но делает это по доброте душевной. Мне она откровенно симпатична, тем более, сверстница.
Прихожу к ней на днях. Снова прошу оформить документы. Она с трудом отрывается от своих дел и принимается за мои. И тут у неё глючит программа обработки документов, не видит принтер. Начальница начинает выгружать программу из памяти и запускать снова. Никакого эффекта.
Рассказывает мне, что программа глючит у многих сотрудников, она не раз докладывала своему руководству, что многим приходится бегать к соседним столам, распечатывать у них, работать неудобно, теряется много времени, но в ответ не принимают никаких мер.
Начинает перезагружать компьютер. Он зависает при загрузке. Не грузится, и всё. Минуту, две, пять... Windows Server 2012.
И тут она с внезапной горечью выпаливает:
- Не могу так больше. Чувствую, что скоро сорвусь. Вот какая-то последняя капля... От нас всё время требуют, требуют, а когда мы просим помочь, вот даже в таком пустяковом деле - ноль внимания. Я ничего не успеваю, каждый день ухожу домой (она назвала время, и поверьте, цифра потрясла), а ведь у меня семья. Приезжаю, когда они уже спят. Не вижу их неделями. Как так можно? Я на грани срыва...
Я слушаю с вниманием. Она продолжает, глядя вопросительно:
- Меня только одна мысль останавливает. Если я уволюсь, кто всё это делать будет? - и показывает на штабеля с документами. А сама голову так повесила, видно, что в глазах слёзы.
Что было ей ответить? Но я нашёлся:
- А хотите, я Вас совсем добью? Скажу ужасную гадость.
Сказать, что она воззрилась на меня оторопело - это ничего не сказать. И я продолжил:
- Если Вы уйдете, никто этого не заметит. Как будто Вас и не было. Ваш функционал отдадут новому сотруднику и соседям. И поверьте, никто про Вас не вспомнит. Ни рядовые сотрудники, ни начальство. Не помянут добрым словом.
Тут же рассказал ей историю моего друга, Алексея. Он год пропахал на должности зам. зав. кафедрой. Реально помог нескольким людям. Решил некоторые важные вопросы. Работы было непочатый край, ничего не успевал. Взятки и подношения от студентов, разумеется, не брал)) 5 тысяч прибавки к жалованью, которые имел на этой должности, его не сильно утешали.
Ко мне приезжал, жаловался на эту работу - что все требуют, и никто не помогает и не ценит его усилий.
По нему было видно, что он весь вымотанный, выжатый как лимон. Даже при общении по Скайпу.
Когда через год уволился, про него тут же забыли. И за его доблестный труд на благо родины доброго слова не сказали.
- Так будет и с Вами - говорю.
- Да, да... - убитым голосом с готовностью соглашается она.- Я тоже так думаю.
Я продолжаю: "Помните, сколько наших выдающихся актёров и учёных умерли в нищете? А ведь про них все знали. И кто им на старости помог?
А ведь они знаменитости, это не мы, простые люди. Что же тогда до нас, простых смертных? "
Она соглашается, судя по всему, несколько пораженная таким логическим вывертом. И так вопросительно смотрит на меня, типа ожидает ответа на вопрос, а как тогда жить?
И я выдаю:
- Мы все почти в такой ситуации. Мы пашем, и никто не ценит. И у нас у всех профессиональное выгорание. Мой Алексей тоже с трудом держится. Кому будет лучше, если вы себя вконец загоните, да бросите это дело? Исходите из того, что всю работу не переделаешь. Уходите домой хотя бы в 21 час. И Вы увидите, что всё как-то само устроится. Кто назначил Вас главной уполномоченной по броскам на амбразуру?
Она просветлела лицом, а я продолжаю:
- На работе нельзя гореть. И при этом сгорать. Одной работой не надо жить. Мы не в том возрасте. Ресурсы истощаются. Никаких денег не стоят подорванное здоровье и нервы. Надо ровно трудиться, и беречь себя. А вот жить надо для близких. Только для них надо гореть. Только они нас оценят и поддержат.
Она со мной согласилась, с готовностью и таким, знаете, подобревшим лицом. Прямо будто я ей Америку открыл))
Компьютер так и не запустился, она выписала данные на бумажку, пошла к соседке и там распечатала документ. Я поблагодарил, и сказал, что она очень хорошая и я её люблю (потому что это была правда:)) Она заулыбалась.
Но самое главное произошло потом. Разумеется, у данного супер-пупер современного учреждения с такой хорошей, запоминающейся аббревиатурой в названии нет автопарковки, и машину я поставил в 300 метрах, у супермаркета. Вышел из здания, побрёл к машине, и по дороге меня осенило.
Я вдруг понял, что ей сказал.
Про сути дела, я предложил ей жить в первую очередь для семьи, то есть, попросту, брать взятки.
Одна сентенция напрямую вытекает из другой. Или одно, или другое. Вариантов нет.
По сути дела, это дальнейшее развитие темы про чиновника-героя, которого никто не ценит (см. предыдущую запись).
В нашей системе человек либо сгорает, живя своим делом, либо живёт для близких и себя.
Что надо жить для себя и только ради своих, мы с ней поняли на шестом десятке.
А большинство в России знают это с самого начала карьеры. И гребут под себя со спокойной совестью. Будешь честным трудягой - выгоришь профессионально. И никто не оценит.
Что же до близких, всяких оценках и поддержках, то вспомнился мне Пушкин:
...Равнодушное забвенье
За гробом ожидает нас.
Врагов, друзей, любовниц глас
Вдруг молкнет. Про одно именье
Наследников сердитый хор
Заводит непристойный спор.
Journal information