Русский народ не столько осваивал новые земли, сколько без боя забирал их в плен. Эта ВОЕННОПЛЕННАЯ ЗЕМЛЯ и работала на русский народ, работала без того, чтобы он сам на ней по-настоящему работал. Так постоянный колонизационный разлив России, неустанный прилив хлебородных равнин, которые приходилось наспех заселять и засеивать, лишил русский народ не только необходимости, но и возможности заботливого и тщательного труда на земле. Кое-как бередили все новую и новую целину и в смутном инстинкте государственного строительства брали с неё ровно столько, сколько требовалось, дабы осмыслить и оправдать дальнейшее продвижение. Так столетиями создавался в России стиль малокультурного, варварского хозяйствования, психология безлюбовного отношения к любимой земле, ощущение в качестве земли-кормилицы не столько собственной земли под сохой, сколько земли за чертой своей собственности.
Тяга к земле НА ГОРИЗОНТЕ характерна для крепостного сознания не меньше, чем для сознания колонизаторского. Не в меньшей степени, чем народ-колонизатор, тянется крепостной народ ВСЕМИ ПОМЫСЛАМИ ДУШИ ОТ СВОЕЙ НАСИЖЕННОЙ ЗЕМЛИ К КАКОЙ-ТО НЕ СВОЕЙ, ДАЛЕКОЙ ЗЕМЛЕ...».
Фёдор Степун
Journal information