Первоисточник (с прискорбно малым количеством отзывов):
http://budimir.livejournal.com/39850.html
"...Несмотря на то, что во многих домах в эти дни по-прежнему пахнет ёлкой, мандаринами и салатом оливье, Новый Год мёртв. О чём как нельзя более явно свидетельствуют вошедшие в моду марш-парады дедов морозов, шагающие по стране. Москва, Белгород, Екатеринбург, Ижевск, Чебоксары, Уфа, Сочи – в общем, везде. Тысячи, сотни тысяч клонированных дедморозов. Понятное дело, ненастоящих, теперь и спорить не о чем. Дед Мороз is dead. Его дурное умножение - беспомощная попытка воскресить Дух Нового Года и восстановить былую коллективность праздника.
Эти марш-парады чем-то напоминают инсталляции Спенсера Туника из сотен и тысяч обнажённых тел. Задуманные как манифестация красоты человеческого тела и праздника жизни в отчуждающей городской среде, в действительности они производят мертвящее впечатление, создавая дегуманизирующий эффект.
Рискну утверждать, что не у одного меня - записного маргинала, но и в обществе в целом существенно понизился градус ожиданий, связанных с Новым годом. До него остаётся всего ничего, а атмосфера не то чтобы наэлектризованная. Обыкновенная атмосфера, в пределах нормы.
Нема того, што раньш было. Было же так, что ещё за месяц до наступления сакраментального момента всё вокруг начинало жить его предвкушением. Атмосфера подрагивала и трепетала. Привычное течение жизни нарушалось приступами беспричинной радости, пароксизмами мечтательности и прочими пограничными состояниями.
Двоечник и хулиган Дубинушкин вдруг выучивал урок на пятёрку и по дороге из школы помогал дворовой малышне слепить снеговика, на лице хмурого слесаря шестого разряда Бамбизы блуждали улыбки и пробегали думы, бюрократ Мордасов выходил на мороз в коверкотовым пальто нараспашку и пыжиковой шапке набекрень, щёлкал пальцами, что-то насвистывал и весело болтал пухлым портфелем, вредная старуха Трахтенберг угостила соседскую девочку сахарными петушками на палочках, а вахтёрша Клавдия Петровна не стала орать, когда Гаврилов наследил сапогами, вместо этого добродушно ему попеняв: опять ты, милок, нахулиганил.
Одним словом, удивительные вещи происходили. Каковых сейчас не наблюдается.
А всё почему?
Объяснение первое, вульгарно-материалистическое. Советский новогодний стол был альтернативной реальностью, которая отличалась от ежедневной действительности, как объёмные и полноцветные образы мира отличаются от теневых картинок из платоновской пещеры. Многие блюда и продукты, появлявшиеся на нём, появлялись в жизни простого советского сверхчеловека только раз в году. А бутерброды с чёрной икрой я, например, вообще попробовал всего однажды - именно за советским новогодним столом.
До сих пор этот стол помню. Мясо по-французски. Карп запечённый. Помидоры, фаршированные яйцами. Яйца, фаршированные грибами. Колбаса сухая. Полендвица. Пирог «Чёрный принц». Пирог песочный с вишней. Торт «Птичье молоко». Конфеты «Грильяж в шоколаде». Мандарины. Хурма. Гранаты. Глазированные сырки!
Где вы сейчас найдёте ребёнка, способного обомлеть от вкуса глазированных сырков? Ну, ребёнка, в силу его неопытности, ещё можно чем-нибудь удивить. А взрослого ничем не проймёшь. Разве что приготовить рагу из попугаев какаду, салат из лунной моркови, корня мандрагоры, папараць-кветки? Боюсь, даже это лишь слегка пощекочет его пищевые рецепторы.
Гастрономические изыски перестали содержать в себе праздничное вещество. Не потому, что мы перепробовали всё, всего не перепробуешь, просто ценность еды как праздника сильно девальвировалась. Вопреки (или благодаря) рекламным камланиям a la «и пусть весь мир подождёт» по поводу каждой съедобной сипульки. Сохранили способность искренне радоваться пище только те, кто строго соблюдает посты.
Потом, Новый год – ночной праздник, а ночь, мнится мне, должна была быть мистическим временем для массового советского обывателя. Поскольку в это время среднестатистический советский человек смиренно спал, не видя и не зная, что происходит с миром по ночам. А что ему оставалось делать в это «самое позорное время – от закрытия до открытия магазинов»? Жена вся в бигудях, в телевизоре роятся мухи. Да и как бы не подумали чего – все спят, он один не спит – не «голоса» ли слушает? И он спал. Ежедневная ночь же оставалась в распоряжении служебных людей, дальнобойщиков, законченных алкоголиков, чёрных кошек, интердевочек и прочих бродяг дхармы.
Только одна ночь в году была для всех.
Сейчас ночная жизнь теоретически доступна каждому - хотя в клубы и казино не всякого пускают, но двери ночных магазинов-то открыты всем. В телевизоре столько всего, что палец намозолишь кнопки переключать. И не заподозрят тебя ни в чём – it's a free country. Одним словом, «время ночь» утратило свою ауру недоступности. А значит, и привлекательности, в значительной степени.
Объяснение второе, социо-политическое. Новый год оставался единственным коллективным праздником советских людей, который не был «спущен сверху». Хотя это спорный вопрос: сталинская реабилитация Нового года, на самом деле, была не менее идеологически мотивированной, чем его революционная отмена. Тем не менее, на уровне обыденного сознания Новый год воспринимался именно отдушиной в мире официоза.
В наше время власть осуществляется не так явно. Вроде бы стоит в сторонке. Её как бы почти нет и «никто никого ни к чему не принуждает». Потому необходимость в специальных отдушинах отпала. Дыши – не хочу!
Интересно, что одновременно с этим, власть настойчиво пытается оседлать и возглавить Новый год. В Москве сто тысяч дедморозов проводят анти-оранжевую кампанию, в Минске дедморозы разъезжают на тракторах «Беларус» и призывают детей сказать «спасибо нашему Президенту, Александру Григорьевичу Лукашенко, за такую красивую ёлку!». Почему и зачем это делается – вопрос для отдельной статьи. Нас в данном случае интересует только то, что всё перевернулось с ног на голову – Новый год становится официальным праздником. А всё, к чему притрагивается власть, имеет обыкновение мертветь.
Объяснение третье, социально-идеологическое. Хотя в Советском Союзе и строилось потребительское общество, причём ещё со сталинских времён (достаточно посмотреть тогдашнюю «Книгу о вкусной и здоровой пище» - образчик гастрономического гламура, чтобы с этим не спорить), празднество как принцип жизни, конечно, не внедрялось с той степенью агрессивности, с какой оно пропагандируется сейчас.
Бодрияйр писал, что в наше время всё стало сексуальным, отчего сексуальность распылилась и исчезла, став пустым, знаковым явлением. То же самое, по-видимому, произошло и с праздником. Он разросся и заполонил собой всё. Праздность, можно сказать, стала императивной нормой.
Дух уныния царствует повсеместно. Поэтому гремит музыка, хлещет с экранов кровь, эвересты голых тел. Поэтому «Всё и сразу». «Всё будет кока-кола». «Уступи соблазну». «Не дай себе засохнуть». «Египет круглый год». Толстые дядьки бесконечно на экране строят рожи… (с) Пётр Мамонов
Из Нового Года тщатся сварганить мега-праздник, изо всех сил гальванизируя его труп, а выходит какое-то преждевременное массовое семяизвержение, и больше ничего.
Объяснение второе, социо-философское. Бытует мнение, что советский Новый год – праздник Вечного Повторения Того Же Самого. Думаю, это не так. Скорее наоборот - он оставался единственной «щелью между мирами», «точкой бифуркации» в отрегулированном и предсказуемом советском мироздании. Таил в себе надежду на то, что коммунизм может вдруг, чудом настать.
«Теперь жди любого блага. Тут тебе и звёзды полетят к нам, и товарищи оттуда спустятся, и птицы могут заговорить, как ожившие дети, — коммунизм дело не шуточное, он же светопредставление». (с) Андрей Платонов
На индивидуальном уровне это могло переживаться как возможность нечаянной перемены участи (все остальные 364 дня в году действительности полагалось протекать «как положено» и без сбоев) - этот момент отражён в рязановской «Иронии судьбы».
Понятно, что и это ушло. У общества не стало единого временного пространства, организованного по строгим законам, обязательным для всех. В отличие от политической сферы, временное пространство по-настоящему плюрализировалось. Теперь Эра Водолея для каждого может наступить в свой день. В любое время. Именно поэтому ожидание Нового года перестало быть «культурной доминантой» и умерло как коллективное переживание. Новый год стал личным делом каждого.
Да и шут с ним. Найдём что-нибудь получше для создания общности, чем этот коммунизм на одну ночь. Мы-то живы?
А пока – поздравляю всех с их собственным Новым годом.
«И немедленно выпил»."
И ценное дополнение от тов. palmira:
"...празднество как принцип жизни, конечно, не внедрялось с той степенью агрессивности, с какой оно пропагандируется сейчас.
>Бодрияйр писал, что в наше время всё стало сексуальным, отчего сексуальность распылилась и исчезла, став пустым, знаковым явлением. То же самое, по-видимому, произошло и с праздником. Он разросся и заполонил собой всё. Праздность, можно сказать, стала императивной нормой."
То же самое говорил моей канадской родственнице отец хозяина кондитерской, в которой она работает - итальянец, уехавший с женой из Италии в Канаду после того, как скинули Муссолини. Так что дело не только в "советском". Просто наша страна, видать, действительно отсталая :) - и хранила традиционный взгляд на вещи дольше, чем Запад. Но, по-видимому, Новый свет уже тогда отличался от Старого.
"В те времена в Италии на улицах было спокойно, что ли. Все ПРАЗДНИЧНОЕ появлялось только в праздники. Даже еда. В будни если обычное, в праздники - особенное.
Не было ни этой вечной подсветки, как теперь, ни чего-то кричащего в будни.
Сейчас же "праздник каждый день", все вот это казинообразное мелькание вокруг - поэтому и праздничного настроения как такового не стало..."
=======================
А вот об этом же самом - С. Г. Кара-Мурза:
http://situation.ru/app/rs/books/sovok/sovok5.htm
Покупать вещи без крайней необходимости тогда еще не любили.<...> Вообще, этот способ жизни - скудость в будние дни и безоглядные траты в праздники - был, по-моему, присущ тогда большинству людей. И он продлился надолго, и лишь потом, к концу 50-х, стали переходить на нынешний стиль."
Ну что же? Коли это уже не общий праздник, поздравляю с Новым Годом себя самого...
Пусть этот год принесёт мне счастье.
Journal information